Тема города в творчестве а. а. блока (блок)

Библиография

Александр Блок. Город // Собрание сочинений / прим. Вл. Орлова. — М.—Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1960. — Т. 2. — С. 139—209. — 200 000 экз.
Безродный М. В. «Если живет без меня в Городе имя мое…»: О некоторых особенностях художественной структуры цикла «Город» // Блок А. А. Город. – 1986. – С. 186–218
Тихомирова Е. А. О словоупотреблении в отдельных произведениях А. Блока и М. Богдановича // Русский язык: Межведомственный сборник. –Мн., 1990. – Вып. 10. – С. 151–157. Сравнительный анализ тропов в одноименных циклах «Город» А. А. Блока и М. Богдановича.
Байрамова К. В. Сон как архетип «Петербургского текста» в цикле А. А. Блока «Город» (1904–1908) // Текст и подтекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты. – М., 2007. – С. 17–21.
Козловская С. Э., Шмидт Н. В. [ahmatova.niv.ru/ahmatova/kritika/shmidt-kozlovskaya-eshatologicheskoe-prostranstvo.htm Эсхатологическое пространство города в творчестве А. Блока и А. Ахматовой] // Вестник КГУ. — 2007. — № 1. — С. 145-148.

Особенности тематики и поэтики

Поэтика цикла во многом построена на синонимичных антитезах: солнце — мрак, город — природа, свобода — несвобода. Постоянный образ — «пыльный город». Для Блока город с фабричными гарью и трубами — растлитель, чуть ли не насильник. Единственное спасение, предлагаемое поэтом, — побег: Здесь недоступны неба своды Сквозь дым и прах! Бежим, бежим, дитя природы, Простор – в полях!

(«Бежим, бежим, дитя свободы», 1900).

Петербург предстаёт как город, в котором грань между реальностью и «иными мирами» истончается. В цикле сильны эсхатологические мотивы (первое стихотворение — «Последний день»).

Основные темы поэзии, определение символизма как модернистского течения в литературе

На рубеже XIX-XX веков появляется поэзия, названная модернистской, отличающаяся от прежней, реалистической, поисками иных путей выражения мыслей и чувств. Это было время расцвета творческой мысли, новых идей, необычных форм и приемов, названное в истории русской литературы Серебряным веком, одним из направлений которого был символизм .

Определение «символ» пришло из древнегреческой культуры. Такое слово или словосочетание не воспринимается в его прямом значении, ему придается иной смысл, создающий новый образ.

Но у символистов это понятие использовалось не просто как литературный прием. Глубокое осмысление понятия символа принадлежит русскому религиозному философу В.Соловьеву, который вернул в русскую литературу вкус к мистическим размышлениям и подтексту. Эта культура искала пути осмысления реалий окружающего мира, стремясь увидеть скрытое от человеческого взгляда, передать смысл посредством символов, которые бесконечны и многолики, их порой сложно истолковать, можно лишь догадаться об их сути. Символ должен был служить эстетическим проводником между земным и потусторонним миром. Один из символистов, Д.Мережковский, так определил это явление: «Смысл мерцает сквозь красоту символа».

Зарождение течения символизма в России началось еще в 90-е годы XIX в., и его родоначальником считают В.Брюсова. К наиболее известным символистам относится Блок. Все созданные стихотворения поэт объединил в сборники, вошедшие в циклы трех книг, которые назвал «трилогией вочеловечивания». В них прослеживается история развития его лирического героя от романтического рыцаря до гражданина, разделившего судьбу России с потрясениями начала ХХ века. В каждой книге свои преобладающие мотивы и доминирующие образы в поэзии. В первой отражены внутренние переживания лирического героя и его поклонение одухотворенному образу Прекрасной Дамы, утверждение красоты бытия и ожидание откровения. Во второй передано противоположное мироощущение: смятение, поиски жизненного пути, отсутствие понимания мира, основные образы – стихия, город, смута. В третьей преобладают размышления о судьбе России, о своем месте в «страшном мире», ощущение безысходности.

Список стихотворений

Последний день («Ранним утром, когда люди ленились шевелиться…»)
Пётр («Он спит, пока закат румян…»)
Поединок («Дни и ночи я безволен…»)
Обман («В пустом переулке весенние воды…»)
«Вечность бросила в город…»
«Город в красные пределы…»
«Я жалобной рукой сжимаю свой костыль…»
Гимн («В пыльный город небесный кузнец прикатил…»)
«Поднимались из тьмы погребов…»
«В высь изверженные ды́мы…»
«Блеснуло в глазах. Метнулось в мечте…»
«День поблёк, изящный и невинный…»
«В кабаках, в переулках, в извивах…»
«Барка жизни встала…»
«Улица, улица…»
Повесть («В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли…»)
«Иду — и всё мимолётно…»
Песенка («Она поёт в печной трубе…»)
Легенда («Господь, ты слышишь? Господь, простишь ли?..»)
«Я вам поведал неземное…»
Невидимка («Веселье в ночном кабаке…»)
Митинг («Он говорил умно и резко…»)
«Вися над городом всемирным…»
«Ещё прекрасно серое небо…»
«Ты проходишь без улыбки…»
Перстень-страдание («Шёл я по улице, горем убитый…»)
Сытые («Они давно меня томили…»)
«Лазурью бледной месяц плыл…»
«Твоё лицо бледней, чем было…»
Незнакомка («По вечерам над ресторанами…»)
«Там дамы щеголяют модами…»
«Передвечернею порою…»
Холодный день («Мы встретились с тобою в храме…»)
В октябре («Открыл окно. Какая хмурая…»)
«К вечеру вышло тихое солнце…»
«Ночь. Город угомонился…»
«Я в четырёх стенах — убитый…»
Окна во двор («Одна мне осталась надежда…»)
«Хожу, брожу понурый…»
Пожар («Понеслись, блеснули в очи…»)
«На серые камни ложилась дремота…»
«Ты смотришь в очи ясным зорям…»
На чердаке («Что на свете выше…»)
Клеопатра («Открыт паноптикум печальный…»)
Не пришёл на свиданье («Поздним вечером ждала…»)

Отрывок, характеризующий Город (цикл Блока)

«Приду к одному месту, помолюсь; не успею привыкнуть, полюбить – пойду дальше. И буду итти до тех пор, пока ноги подкосятся, и лягу и умру где нибудь, и приду наконец в ту вечную, тихую пристань, где нет ни печали, ни воздыхания!…» думала княжна Марья. Но потом, увидав отца и особенно маленького Коко, она ослабевала в своем намерении, потихоньку плакала и чувствовала, что она грешница: любила отца и племянника больше, чем Бога. Библейское предание говорит, что отсутствие труда – праздность была условием блаженства первого человека до его падения. Любовь к праздности осталась та же и в падшем человеке, но проклятие всё тяготеет над человеком, и не только потому, что мы в поте лица должны снискивать хлеб свой, но потому, что по нравственным свойствам своим мы не можем быть праздны и спокойны. Тайный голос говорит, что мы должны быть виновны за то, что праздны. Ежели бы мог человек найти состояние, в котором он, будучи праздным, чувствовал бы себя полезным и исполняющим свой долг, он бы нашел одну сторону первобытного блаженства. И таким состоянием обязательной и безупречной праздности пользуется целое сословие – сословие военное. В этой то обязательной и безупречной праздности состояла и будет состоять главная привлекательность военной службы. Николай Ростов испытывал вполне это блаженство, после 1807 года продолжая служить в Павлоградском полку, в котором он уже командовал эскадроном, принятым от Денисова. Ростов сделался загрубелым, добрым малым, которого московские знакомые нашли бы несколько mauvais genre , но который был любим и уважаем товарищами, подчиненными и начальством и который был доволен своей жизнью. В последнее время, в 1809 году, он чаще в письмах из дому находил сетования матери на то, что дела расстраиваются хуже и хуже, и что пора бы ему приехать домой, обрадовать и успокоить стариков родителей. Читая эти письма, Николай испытывал страх, что хотят вывести его из той среды, в которой он, оградив себя от всей житейской путаницы, жил так тихо и спокойно. Он чувствовал, что рано или поздно придется опять вступить в тот омут жизни с расстройствами и поправлениями дел, с учетами управляющих, ссорами, интригами, с связями, с обществом, с любовью Сони и обещанием ей. Всё это было страшно трудно, запутано, и он отвечал на письма матери, холодными классическими письмами, начинавшимися: Ma chere maman и кончавшимися: votre obeissant fils, умалчивая о том, когда он намерен приехать. В 1810 году он получил письма родных, в которых извещали его о помолвке Наташи с Болконским и о том, что свадьба будет через год, потому что старый князь не согласен. Это письмо огорчило, оскорбило Николая. Во первых, ему жалко было потерять из дома Наташу, которую он любил больше всех из семьи; во вторых, он с своей гусарской точки зрения жалел о том, что его не было при этом, потому что он бы показал этому Болконскому, что совсем не такая большая честь родство с ним и что, ежели он любит Наташу, то может обойтись и без разрешения сумасбродного отца. Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут подошли маневры, пришли соображения о Соне, о путанице, и Николай опять отложил. Но весной того же года он получил письмо матери, писавшей тайно от графа, и письмо это убедило его ехать. Она писала, что ежели Николай не приедет и не возьмется за дела, то всё именье пойдет с молотка и все пойдут по миру. Граф так слаб, так вверился Митеньке, и так добр, и так все его обманывают, что всё идет хуже и хуже. «Ради Бога, умоляю тебя, приезжай сейчас же, ежели ты не хочешь сделать меня и всё твое семейство несчастными», писала графиня. Письмо это подействовало на Николая. У него был тот здравый смысл посредственности, который показывал ему, что было должно. Теперь должно было ехать, если не в отставку, то в отпуск. Почему надо было ехать, он не знал; но выспавшись после обеда, он велел оседлать серого Марса, давно не езженного и страшно злого жеребца, и вернувшись на взмыленном жеребце домой, объявил Лаврушке (лакей Денисова остался у Ростова) и пришедшим вечером товарищам, что подает в отпуск и едет домой. Как ни трудно и странно было ему думать, что он уедет и не узнает из штаба (что ему особенно интересно было), произведен ли он будет в ротмистры, или получит Анну за последние маневры; как ни странно было думать, что он так и уедет, не продав графу Голуховскому тройку саврасых, которых польский граф торговал у него, и которых Ростов на пари бил, что продаст за 2 тысячи, как ни непонятно казалось, что без него будет тот бал, который гусары должны были дать панне Пшаздецкой в пику уланам, дававшим бал своей панне Боржозовской, – он знал, что надо ехать из этого ясного, хорошего мира куда то туда, где всё было вздор и путаница.

Анализ стихотворения Блока «Вися над городом всемирным…»

Цикл «Город», над которым Александр Блок начал работу в 1904 году, кардинально отличается от предыдущих произведений поэта, чувственных, тонких и романтичных. Впрочем, связь между ними все же прослеживается, и заключается она в символах, которые так обожает поэт. Однако если раньше он использовал их для того, чтобы передать собственные чувства и ощущения, то теперь они становятся своеобразными пророчествами.

В цикл «Город» вошло несколько десяткой различных произведений, которые объединены не только символизмом, но и реализмом. Среди них – стихотворение «Вися над городом всемирным…», которое посвящено январским событиям 1905 году. В центре произведения – Санкт-Петербург, колыбель русских революций, которая очень скоро станет братской могилой для тысяч людей. Предчувствуя это, Блок пытается запечатлеть город в стихотворении безмятежным и умиротворенным, отмечая: «Еще монарха в утре лирном самодержавный клонит сон». Однако буря не за горами, и об этом свидетельствует не только череда стачек, прокатившаяся по стране. «Уже на домах веют флаги, готовы новые птенцы», – отмечает поэт, намекая на то, что власть в свою руки намерены захватить выходцы из народа. Им нет никакого дела до величия предков, основавших город на Неве, и на великолепие северной столицы России. Все это не имеет никакого значения, когда речь идет о власти. Блок не питает иллюзий по поводу того, что все лозунги, которыми прикрываются представители народа, являются лишь пустыми словами. Поэтому автор отмечает, что «если лик свободы явлен, то прежде явлен лик змеи». Этот символ Блок использует не случайно, так как именно змее отводится роль искусителя, который не перед чем не остановится ради того, чтобы погубить невинные души. Такой змеей автору представляется революция, которая, по его мнению, рано или поздно все равно произойдет. Блок не берется прогнозировать, чем это обернется и для страны, и для любимого им Санкт-Петербурга. Однако он чувствует, что надвигается что-то страшное и неизбежное. Поэтому пока есть возможность, нужно наслаждаться относительным покоем и счастьем, ведь «голос черни многострунный еще не властен на Неве».

Пророчеству Блока суждено будет сбыться через 12 лет, которые сложно назвать безмятежными. Однако поэт был убежден, что после событий 1905 года Россия получила небольшую отсрочку, чтобы что-то исправить и изменить в лучшую сторону, но не пожелала ею воспользоваться, и тогда оказалась во власти «сверкнувших колец чешуи», безжалостных и беспощадных.

Рубрики стихотворения: Анализ стихотворений ✑ Стихи длиной 16 строк ✑

Стихи о России – связь судьбы Блока с судьбой Родины

Главный цикл третьей книги — «Родина». Николай Гумилев писал: «Перед Блоком стоят два сфинкса, заставляющие его петь и плакать своими неразрешимыми загадками: Россия и собственная душа». Блок считал, что России суждена мессианская роль духовного спасения мира.

В стихотворении «Русь» (1906 г). лирический герой, погружаясь в сон, видит волшебные и мистические действа , из которых складывается образ России, окутанный вековыми тайнами и преданиями старины, воплотившей в себе и грех, и святость. Ему снится водоворот ночных хороводов разноликих народов, колдуны, «ведуны с ворожеями», ведьмы с чертями. В этой дремоте он узнает нищету бескрайних просторов необычайной страны, представляющейся в лохмотьях, но не запятнавшей «первоначальной чистоты» и почивающей в своих тайнах.

В пророческом стихотворении«Россия» (1908 г.) – Блоку его страна в начале XX в. видится все такой же, как и в «годы золотые»: расхлябанные колеи дорог, в которых вязнут колеса убогой повозки, серые избы. Россия представлена в образе обманутой женщины с разбойной красой и прекрасными чертами, в узорном платке до бровей, от слез которой реки становятся все шумней.Нищая, она не жалости достойна, ибо все вынесет, не пропадет и не сгинет.

В цикле «На поле Куликовом» (1908 г.) отразились размышления о прошлом и будущем Родины. Куликовская битва была победой не столько военной, сколько моральной, победой национального самосознания. Для Блока это сражение стало символическим событием в истории России, которому суждено возвращаться. Борьба за национальную независимость будет для России «вечным боем».

Само сражение не описано, только стремительное движение к полю боя и ночь перед сражением, важно состояние воина накануне решающей схватки, готового умереть за святое дело. Образ Богородицы ощутим в криках лебедей, в струящихся лучах рассвета, в блеснувшем отражении волны на мече, на кольчуге и щите

Последние строки обращены к каждому, чье сердце не может жить покоем.

Поэма «Двенадцать» — первое произведение о революции

Закатная поэма Блока — самое спорное его произведение.Мотивы гибели мира буржуазной цивилизации, который он называл «страшным миром» постоянно звучали в творчестве. Поэт осознавал, что нужны перемены. Марина Цветаева писала, что демон революции вселился в Блока.

В поэме, написанной в январе 1918 г., отразился революционный хаос. С первых строк выделяется контрастность изображаемого, как столкновение старого и нового. Символика в названии: двенадцать – число бойцов революционного патруля, количество апостолов, месяцев в годовом цикле, время полудня и полночи, символ рубежа. В остальном символика поэмы проста, а интонации и ритмика очень сложны: перемешаны завывание вьюги, гул ветра, говор улицы, площадная брань, уголовные словечки, слова молитвы за упокой, революционный марш, солдатские песни, прибаутки. Блок создал звуковой образ музыки поэмы, который Мандельштам назовет монументальной частушкой. Сцены петербургских улиц на фоне стихии революции изображены как осколки бытия, которые сложно воспринимать целостно, вереницы прохожих создают образ многоликой толпы. Старушка, убивающаяся по тряпке, но котором написан непонятный лозунг, потому что из огромного лоскута можно наделать портянок для разутых ребятишек. Буржуй, прячущий нос в воротник, длинноволосый писатель, шипящий о гибели России, невеселый толстопузый поп, плачущая барыня в каракулевой шубе, проститутки из публичного дома, обсудившие на общем собрании цены на свои услуги. Это персонажи старого мира в новых, никому не понятных реалиях. Люди нового мира – патруль красногвардейцев, охраняющих порядок на улицах, но похожих на бандитскую шайку, готовых пальнуть в кондовую, избяную Святую Русь. Центральное событие поэмы — убийство разбитной уличной девки Катьки из-за ревности и мести бывшим возлюбленным Петькой, который служит теперь в патруле. В образе героини – окончательное разочарование в прекрасном идеале. Красота уничтожена, любовь убита, вера утрачена. Убийство уже не грех, а привычное дело. Пригорюнившегося Петруху не только утешают, но и подбадривают товарищи, которым еще предстоит уничтожить всех врагов революции.

Образ Иисуса Христа до сих пор воспринимается неоднозначно. Сам Блок писал, что «страшная мысль этих дней не в том, что красноармейцы недостойны Иисуса, который идет с ними сейчас, а в том, что с ними должен идти другой», видимо, антихрист. Революционная стихия обладает очистительной силой, но создание новых ценностей привело не только к отрицанию старых, но и утрате вечных, христианских.

Многие современники воспринимали поэму как революционную агитку или политический памфлет . Но Блок хотел, чтобы понимали его поэму вне политики, а как произведение о крушении исторической эпохи.