Введение[ред.]
«Почему государства терпят неудачи» — книга, объясняющая, почему некоторые страны на протяжении многих столетий страдают от бедности, низкого уровня развития и внутренних распрей, в то время как другие продолжают поступательно развиваться. В одних странах мы наблюдаем инфляцию, переходящую все разумные границы, революции, перевороты, голод, эпидемии смертельных болезней. В других — бум новых технологий, инвестиций и инноваций.
Авторы Аджемоглу и Робинсон считают, что уровень развития страны тесно коррелирует с уровнем развития общественных институтов. Точнее, со степенью их инклюзивности — наличия у различных социальных групп равного и свободного доступа к общественным благам.
Многие экономисты и политологи в качестве возможных причин бедности приводят неудачное географическое расположение, культурные и религиозные особенности, некомпетентных правителей. Авторы опровергают эти теории, предлагая свое объяснение текущей картины мира и цельную систему ее осмысления.
Детальный анализ, проведенный двумя выдающимися экономистами нашего времени, связывает научные концепции с яркими историческими примерами и дает читателю возможность по-новому задуматься об устройстве современного мира.
Развитие общественных институтов как основной фактор благосостояния[ред.]
Благосостояние страны определяется уровнем развития общественных институтов. Под институтами подразумеваются различные системы государственного устройства — экономические (наличие свободного рынка, налоговая система, банковская система и пр.), политические (гражданское и избирательное право, судопроизводство, государственная служба и т. д.). Авторы считают, что эти системы можно организовать двумя способами — инклюзивным (inclusive) и экстрактивным (extractive).
Инклюзивное состояние институтов, как политических, так и экономических, позволяет и поощряет участие большого количества людей в экономическом процессе на основе свободной конкуренции, способствуя тем самым экономическому росту. Двигателями к процветанию в данном случае являются развитие технологий и повышение уровня образования.
При экстрактивном состоянии институтов ограничено право на частную собственность и отсутствуют эффективные стимулы для продуктивной экономической деятельности. Элиты в существенной мере контролируют экономические процессы и ресурсы. Это рано или поздно приводит к краху государства и бедности.
Проиллюстрировать различия инклюзивного и экстрактивного состояния институтов можно на примере Южной и Северной Кореи. Изначально, после Корейской войны и разделения полуострова на две части, вновь возникшие государства были в одинаковых экономических условиях. Затем пути стран разошлись. В Южной Корее высокий уровень образования и рыночная экономика, основанная на частной собственности, что позволяет людям работать в соответствии со своими талантами и пожинать плоды в виде материальных благ. Государство в Южной Корее всячески поддерживает частную экономику, что дает предпринимателям возможности открывать предприятия любого рода и в любой отрасли, пользоваться кредитами банков и финансовых институтов, развивать международные концерны с южнокорейскими фирмами. По данным Wikipedia, валовый национальный продукт на душу населения вырос со 100 долларов США в 1963 году до более чем 31 000 долларов США в 2011 году.
Всего этого нельзя сказать о Северной Корее, где власть передается по наследству, где полностью отсутствуют легальное частное предпринимательство и финансовый сектор. Производительность большинства отраслей чрезвычайно низка, а уровень техногий безнадежно низок. Местные элиты заинтересованы не столько в экономическом развитии, сколько в дальнейшем укреплении своей власти.
Возникает вопрос — неужели государственные деятели не хотят, чтобы их собственная страна была богатой и процветающей? По всей видимости, нет, так как экономический прогресс перераспределит богатство и власть не в их пользу. В процессе экономического прогресса неминуемо возникает так называемое созидательное разрушение (creative destruction), когда более умные и талантливые участники вытесняют менее продвинутых. Это вызывает соответствующие страхи элиты оказаться в последних рядах и заставляет их тормозить или даже препятствовать прогрессу.
Было бы неправильно считать, что экономический рост возможен только в обществе инклюзивных институтов. Властные элиты, извлекающие из общества личную выгоду, заинтересованы в росте, так как это напрямую ускорит их собственное обогащение. Однако подобный рост будет опираться исключительно на существующие технологии. Устойчивый поступательный рост, требующий инноваций, будет затруднен.
В качестве примера можно привести индустриализацию в Советском Союзе с 1928 по 1970 гг. В связи с изначально плачевным состоянием промышленности, достичь экономического роста удалось за счет перераспределения трудовых ресурсов, ранее занятых в сельском хозяйстве. Однако существовавшие институты не поощряли должным образом развитие и внедрение инноваций — необходимость выполнять план стимулировала руководителей предприятий фокусироваться на сиюминутном результате и не думать на десятилетия вперед. Спустя полвека страна уперлась в технологический потолок, так как правители в рамках существовавших институтов не могли создать полноценных долгосрочных стимулов.
Другая особенность роста при экстрактивных институтах заключается в политической нестабильности, которая зачастую возникает, когда группы элит начинают бороться за право извлекать из общества личные блага.
Две Америки[ред.]
Рассмотрим существующую разницу в благосостоянии на примере США и стран Латинской Америки. Для этого обратимся к истории первых европейских колонизаторов.
В начале XVI века Испания была процветающей страной, обладавшей достаточной военной мощью, чтобы занять главенствующее положение на вновь открытых территориях Южной Америки. Достаточно быстро первым поселенцам удалось обложить местных жителей высокими налогами и заставить их работать, преумножая богатство Испанской Короны.
Англия приступила к освоению нового континента несколько позже, и к этому моменту самые лакомые земли были уже заняты. На войны с местными племенами не было средств. Отчаявшись установить абсолютную власть и подчинить коренное население, представители Туманного Альбиона воссоздали на восточном побережье Северной Америки некое подобие феодальной Европы. Земля была разделена между самыми влиятельными поселенцами, и у последних были стимулы развивать полученные наделы и платить налоги в английскую казну. Излишки оставались в собственности «феодалов», а не экспроприировались.
В XIX веке, когда поселения колонизаторов обрели независимость от европейских стран и стали самостоятельными государствами, законы и порядки в этих государствах во многом остались прежними. Страны Латинской Америки были ориентированы на эксплуатацию населения с целью обогащения властной верхушки, в то время как в США удалось построить, пусть и не без множества недостатков, определенный прообраз современной демократии.
Опираясь на политические институты, соответствующее развитие получили и институты экономические. Рост благосостояния США произошел во многом в связи с сильной системой патентного права, опиравшейся еще на английские законы. Конкурентная банковская система позволяла новоявленным предпринимателям занимать деньги под достаточно низкие проценты, и это существенно подстегнуло волну инноваций и серьезный скачок в экономическом развитии. В то же время, например, в Мексике вплоть до начала XX века число банков ограничивалось несколькими десятками. В отсутствие конкуренции банкиры имели возможность держать ставки по кредитам высокими, тем самым существенно ограничивая развитие частного бизнеса и экономический рост.
Постепенные шаги и критические события[ред.]
В XIV веке Европу накрыла эпидемия чумы, и погибло огромное количество людей. Практически половина населения Англии стала жертвой жестокой болезни. В стране, как и во многих других, в то время преобладал феодальный строй. Землями управляли лорды, за каждым из которых было закреплено определенное количество крепостных — бесплатной рабочей силы. Резкое уменьшение количества людей заставило общество пересмотреть существующие социальные институты. Чума явилась ярким примером переломного момента в истории страны.
Вы прочли начало пересказа из библиотеки Smart Reading. Оформите подписку на Smart Reading и получите доступ к этому и ещё 600+ пересказам лучших ноншикшен-книг. Первые 7 дней — бесплатно.
Позитивные и негативные циклы[ред.]
По ходу своего развития в стране происходит ряд событий и обстоятельств, приводящих к положительным (процветанию) и отрицательным (бедности) последствиям.
Позитивный цикл (virtuous circle) — это ряд решений, событий и обстоятельств, которые приводят к положительным последствиям; возникает в странах, стремящихся к развитию инклюзивного государства. Логика цикла основана на поощрении политического и экономического плюрализма.
Так, в Англии в свое время появились важные признаки инклюзивной политической и экономической системы, такие как верховенство права, равенство перед законом, независимые средства массовой информации и высокий уровень образования. Это стимулировало Промышленную Революцию, обеспечившую гигантский скачок роста, а также последующее развитие государства.
Обратные процессы происходят в так называемом негативном цикле (vicious circle). На примере африканских колоний Англии, правители которых, воспользовавшись развитыми во времена открытия Америки и работорговли механизмами экстрактивных институтов, не спешили от них избавляться, получив независимость. Логика негативного цикла заключается в том, что экстрактивные политические институты не стремятся ограничить власть политической элиты, неравенство в обществе нарастает, а концентрация богатства привлекает многих желающих им обладать. В результате даже после революций и переворотов вновь пришедшая и обещавшая радикальные изменения элита продолжает обогащаться за счет населения.
Почему одни страны богатые, а другие бедные — Дарон Аджемоглу, Джеймс А. Робинсон читать онлайн бесплатно полную версию книги
Daron Acemoglu, James A. Robinson
WHY NATIONS FAIL
The Origins of Power, Prosperity, and Poverty
Перевод с английского Дмитрия Литвинова, Павла Миронова, Сергея Сановича
Фото на задней стороне обложки: MIT Economics / L. Barry Hetherington Svein, Inge Meland
Предисловие к русскому изданию
Открытая вами книга – безусловно, один из наиболее значительных экономических трудов последнего десятилетия. Не уверен, что именно я – человек, давно не занимавшийся профессионально экономической наукой, – наиболее удачный кандидат на авторство предисловия к ней. Все, что я смогу написать здесь, будет, вероятно, субъективно и пропущено через собственный практический опыт. Так сложилось, что мне в течение целого десятилетия российской истории пришлось принимать активное участие в масштабных социальных, экономических и политических преобразованиях в нашей стране. Поэтому могу отнести себя скорее к числу потребителей научного знания в этой сфере.
Меня крайне интересует разворачивающаяся в мировой обществоведческой мысли фундаментальная дискуссия – почему одни страны процветают в экономическом отношении, а другие нет. Если посмотреть список тем, за которые их авторы были награждены Нобелевскими премиями по экономике в последние пятнадцать лет, то ничего близкого к названной мной теме там не увидишь. Тем не менее мне кажется, что именно эта проблема в каком-то смысле является вершиной экономического знания. Ведь для того, чтобы замахнуться на нее, необходимо профессиональное знание истории народов на всех пяти континентах как минимум за последние 10 тысяч лет. Помимо этого, нужно глубоко осмыслить самые современные достижения экономической науки, этнографии, социологии, биологии, философии, культурологии, демографии, политологии и еще нескольких самостоятельных сфер научных знаний. Неплохо еще и владеть хотя бы базовыми технологическими трендами, понимать отраслевые взаимосвязи от средневековой до современной экономики. Но спрос на результаты здесь настолько велик, что в этой сфере сформировалось несколько школ научной мысли. Не претендуя на полноту знаний, я бы описал их в следующем виде.
Географический детерминизм. Суть позиции его сторонников состоит в том, что наиболее значимым фактором, определяющим долгосрочные тренды странового экономического развития, является географическое положение. Вероятно, сюда же следует отнести и климатический фактор, поскольку по понятным причинам на столетних или даже тысячелетних исторических отрезках эти два фактора жестко связаны между собой. К наиболее серьезным сторонникам этого подхода относятся Джаред Даймонд, книга которого «Ружья, микробы и сталь: судьбы человеческих обществ», переведенная в 2009 году на русский язык, имела в нашей стране большой успех. К этой же школе авторы настоящей книги относят Джеффри Сакса. Вполне справедливо, на мой взгляд, основоположником этого подхода они называют Монтескье, который прямо писал о влиянии климата на законы. Надо сказать, что серьезность этой школы в глазах профессиональных российских читателей была несколько подорвана одним ее российским же последователем, пытавшимся понять, почему Россия не Америка. Однако я бы не стал из-за одного графомана уничижительно судить о целой школе, хотя никак не могу отнести себя к ее последователям.
123456789101112131415161718192021222324252627282930313233343536373839404142434445464748495051525354555657585960616263646566676869707172737475767778798081Перейти
Похожие книги
Продано! Искусство и деньги Пирошка Досси
Любовь Тони Моррисон
Библия. Ужас и надежда главных тем священной книги Кроссан Джон Доминик
Пролейтесь, слезы.. Дик Филип Киндред
Мастер теней Трой Николай, Ник Трой
Android, Разработка приложений для чайников Фелкер Донн
Теории, которые не работают[ред.]
2.1 Неблагоприятная географияред.
Взгляните на карту. Беднейшие страны находятся близко к экватору, в то время как большинство развитых стран находятся ближе к полюсам. Сторонники этой точки зрения объясняют такое положение дел распространенными в жарких странах тропическими болезнями, отсутствием в них пригодных для земледелия почв, а также более поздним развитием сельского хозяйства. Обратившись к истории, легко найти примеры, опровергающие этот аргумент.
В средние века страны Западной Европы также не отличались высокой продолжительностью жизни, и регулярные эпидемии чумы наносили местному населению огромный ущерб. Тем не менее именно в Европе подобные проблемы удалось искоренить, а в странах Африки и Азии они актуальны и по сей день.
Неэффективное использование земли и в бедных странах связано, скорее, с отсутствием необходимых экономических стимулов. Кроме того, до XIX века разница в развитии между странами была не столь велика, и предопределило ее скорее неравномерное распределение технологий Промышленной Революции.
2.2 Теория культурных различийред.
Сторонники данной теории утверждают, что некоторые народы попросту менее приспособлены к труду и дисциплине. Однако здесь имеет место замена причины и следствия. Долгая история колонизации, приведшая к отсутствию правильных экономических и социальных стимулов, во многом предопределила тот факт, что среднестатистический житель, например, Латинской Америки гораздо менее предприимчив, чем средний американец.
Аналогично не выдерживает критики и религиозный аргумент. Даже между странами с одинаковыми преобладающими религиями существуют огромные различия в уровне экономического развития и богатства.
2.3 Теория невежестваред.
Данная теория предполагает, что причина бедности страны состоит в некомпетентности ее правителей. Но неужели во множестве стран так и не нашлось ни одного человека, способного действовать в общих интересах? Экономический рост Китая был во многом обусловлен произошедшими реформами, сделавшими возможным частное предпринимательство, а не внезапным осознанием того, как правильно управлять плановой экономикой.
