«The Köln Concert» (1975, ECM)
Keith Jarrett
Обложка концертного альбома Кита Джарретта «The Köln Concert»
Пианист Кит Джарретт — одна из самых разносторонних и противоречивых фигур в истории джаза. Музыкант, постаравшийся глубоко погрузиться не только в джаз, но и в академическую музыку (в его репертуаре — «Хорошо темперированный клавир» Баха и «24 прелюдии и фуги» Шостаковича). Композитор, сочинявший для академических составов. Мультиинструменталист (помимо основного инструмента, фортепиано, Джарретт иногда играет на ударных, гитарах, органе, духовых инструментах). На одном из самых ранних альбомов он играет (и поет!) нечто, больше всего похожее на фолк-рок. А несколько лет назад он выпустил записи, которые можно было бы охарактеризовать как то ли фьюжн, то ли инструментальный калифорнийский рок, да еще и с элементами этнической музыки. В концертной деятельности в последние годы Джарретт сосредоточился полностью на двух форматах — трио с контрабасистом Гэри Пикоком и барабанщиком Джеком ДеДжонеттом и сольных выступлениях. С трио Джарретт занимался либо тотальной импровизацией, либо исполнением джазовых стандартов, то есть произведений, в течение десятилетий неизменно присутствующих в репертуаре большинства джазовых музыкантов. Но последние три года Джарретт уже и с трио не выступает. Сольные концерты пианиста — почти что парадоксальное явление для джаза: Джарретт выступает только в больших концертных залах и требует от публики абсолютной тишины. При этом во время исполнения ведет себя вызывающе — корчится и издает звуки, похожие на стон или писк. Сольные выступления Джарретта строятся почти исключительно на импровизации, причем нередко (как и в «Кёльнском концерте») медитативной, вокруг двух аккордов. Эта запись стала самым популярным сольным альбомом в истории джаза и самым популярным фортепианным альбомом в истории звукозаписывающей индустрии. Что особенно удивительно, если учесть, что концерт Джарретт давал поздним вечером, страшно усталый, страдая от болей в спине, и чуть не отказался выступать, узнав, что ему по ошибке предоставили для концерта старый инструмент с плохим звуком. Тем не менее, как можно слышать, пианист сделал все возможное и невозможное, чтобы выжать из неудачного рояля нужное звучание.
А новые сольные альбомы Джарретта продолжают выходить, и в ноябре нас ждет издание с записями концертов в Италии в 1996 году на четырех дисках
Keith Jarrett
0.0
Ваша оценка
0.0
Отменить оценку
jazz/blues
The Impulse Story
2006
«Masada: Zayin» (1996, DIW)
John Zorn
https://youtube.com/watch?v=OA7GWVYxpMM
Какую только музыку не сочинял (и не продолжает сочинять) Джон Зорн — саксофонист, композитор, идеолог и гуру Даунтауна, нью-йоркской авангардной сцены. Для больших и малых академических составов, для фортепианного трио, для струнного трио, для гитары соло, для женского вокального ансамбля, для (условно) рок-группы, способной играть все на свете (впрочем, этим качеством отличаются, кажется, все музыканты, попадающие в орбиту Зорна). Его музыкальные интересы простираются от сёрфа до нойза, от регтайма до грайндкора. Иногда он и работающие с ним музыканты могут в течение двух или трех минут по-постмодернистски перескакивать из одного стиля в другой, от какофонии к благозвучию, от быстрых темпов к медитации и обратно. А бывают у него произведения, пришедшие как будто из предыдущих эпох — настолько удачно он чувствует всевозможные направления и интонации. В музыке квартета Masada Зорн сочетает принципы фри-джазового (см. главку про «A Love Supreme») ансамбля в духе одного из основоположников жанра Орнетта Коулмена и элементы мелодий и гармоний из музыки восточноевропейских евреев.
Эта «радикальная еврейская культура», как ее называет Зорн, оказалась одним из самых богатых источников в его творчестве. Ансамбля Masada, в котором вместе с ним играли трубач Дэйв Даглас, контрабасист Грег Коэн и барабанщик Джоуи Бэрон, нет уже больше пятнадцати лет, а композиции такой направленности Зорн продолжает сочинять для самых разнообразных ансамблей и музыкантов. Только что вышел 32-й (!) том второго цикла «песен Masada», а в следующем году нам обещают бокс из 11 дисков с композициями из третьего цикла.
«Lady Sings the Blues» (1956, Clef)
Billie Holiday
Не так уж легко выбрать лучшую запись этой удивительной певицы. Сильно отличается от других в ее дискографии пластинка «Lady in Satin», последняя, вышедшая при жизни Билли Холидей: здесь ей помогает большой оркестр под управлением Рэя Эллиса с обилием струнных. Общее звучание душещипательное, но по-салонному приглаженное — и только неповторимый голос певицы как будто выпадает из всей этой стерильности и одновременно как будто оправдывает ее существование. К этому времени голос Холидей, сильно изменился — ослабел, стал хрипловатым, более дрожащим, — и все же это был ее голос, ни с чем не сравнимый, ни во что не вписывающийся, завораживающий этой своей естественной кривизной, непоставленностью, странностью. «Lady in Satin» показала, как Билли Холидей в любом антураже остается самой собой. Но раз уж мы говорим о джазовых пластинках, наверное, уместнее предложить запись Холидей в сопровождении джазового ансамбля. Тем более что некоторые аккомпаниаторы здесь заслуживают отдельного упоминания: пианист Уинтон Келли, гитаристы Кенни Буррелл и Барни Кесселл, барабанщик Чико Хэмилтон. Самые важные треки на альбоме — наверное, первый, давший ему название и сразу погружающий нас в привычное для Холидей состояние ироничной обреченности, этакого пограничного состояния между мажором и минором, — и пронзительная «Strange Fruit», посвященная жертвам линчевания.
«A Love Supreme» (1965, Impulse!)
John Coltrane
Одна из признанных вершин в творчестве великого саксофониста и в джазе вообще. В 1962 году сформировался так называемый классический квартет Джона Колтрейна — с Маккоем Тайнером на фортепиано, Джимми Гаррисоном на контрабасе и Элвином Джонсом на ударных. К этому моменту Колтрейна уже обвиняли в том, что он играет «антиджаз»: до образования «классического квартета» саксофонист активно развивал идеи модального джаза (см. главку про “Kind of Blue’), а также вдохновлялся принципами, заложенными в индийских рагах и зарождавшемся фри-джазе, то есть джазе, свободном от гармонических и ритмических рамок. Иными словами, Колтрейн решительно двигался в сторону от привычных джазовых схем, его ансамбль мог, например, подолгу импровизировать, сидя на одной гармонии. С новым квартетом саксофонист временно возвращается к мягкому традиционному звучанию, построенному на регулярных сменах гармоний, к коротким балладам — хотя этим деятельность ансамбля не исчерпывается, и на концертах квартет порой играет бурно и опять же опираясь на лады. С таким творческим багажом и, как выражался Колтрейн, «сбалансированным репертуаром», ансамбль подошел к созданию четырехчастной сюиты о любви к Богу. Первая часть, «Acknowledgement», строится преимущественно на последовательности из четырех нот, которую сначала играет контрабас, а позднее всячески обыгрывает саксофон, и на эти же ноты Колтрейн кладет слова «a love supreme», давшие название всей сюите; соло в середине части временами более всего похоже на повторение с вариациями одной почти разговорной фразы. Вторая часть, «Resolution», ближе всего к джазовой пьесе с внятной темой и ее развитием с помощью соло фортепиано и саксофона — при этом создана она по принципам модального джаза. Третья и четвертая части в некоторых изданиях идут одним треком, при том что они совсем разные. В «Pursuance» каждому участнику квартета предоставлена возможность показать себя, пианист и особенно барабанщик и саксофонист пускаются во все тяжкие, пока их не прерывает более сдержанный монолог контрабаса. Наконец, «Psalm» представляет собой уникальный опыт интерпретации текста с помощью музыки: под аккомпанемент остальных, вновь обыгрывающих один лад, Колтрейн исполняет на саксофоне псалом собственного сочинения, не произнося слов, — каждая нота примерно соответствует одному слогу текста, и по интонированию и паузам примерно можно понять, где какое слово начинается.
После этой эпохальной работы квартет в течение 1965 года сделал ряд записей, на которых звучит гораздо более свободно, пока Колтрейн, одержимый новыми радикальными идеями и осваивающий радикальные способы звукоизвлечения, не стал расширять состав, в результате чего ансамбль покинули пианист Тайнер и барабанщик Джонс. Музыка Колтрейна стала совсем другой.
«Tuesday Wonderland» (2006, ACT Music)
Esbjörn Svensson Trio
Последний студийный альбом выдающегося шведского трио, выпущенный при жизни его лидера, пианиста Эсбьорна Свенссона, погибшего на 45-м году жизни во время занятий подводным плаванием. (Кстати, последний концерт трио состоялся в Москве.) Свенссон ушел в момент расцвета (неизданных студийных записей хватило еще на два альбома, вышедших после его смерти), и альбом «Tuesday Wonderland» наглядно это демонстрирует. Свенссон, впрочем, и раньше успел доказать, что фортепианное трио, по формальным признакам неотличимое от традиционных джазовых ансамблей с таким же составом, способно с успехом выступать в рок-клубах и на стадионах, попадать со своими клипами на MTV, фигурировать в хит-парадах наравне с поп-артистами. Возможно, одна из главных причин успеха трио заключалась в умении Свенссона сочинять мелодически простые и привязчивые пьесы, используя элементы разных музыкальных языков. Джаз для Свенссона был лишь одним из компонентов в сочинении музыки, и, конечно, музыка трио (и многих других ансамблей, пошедших по его стопам) стала очередным поводом для обсуждения, где джаз кончается. Действительно, некоторые произведения e.s.t. можно смело назвать рок-композициями, в других очевиден элемент эмбиента, а, например, «Fading Maid Praeludium», открывающая альбом «Tuesday Wonderland», начинается как сочинение эпохи романтизма, а затем превращается в металлический медляк. Кроме того, участники трио обильно использовали различные способы обогащения звучания, вплоть до электронных приспособлений. И все же истинный джаз хоть явно, хоть незримо, но присутствует в музыке Свенссона как дух свободы, легкость, склонность к переменам — да порой и как свинговое начало, особенно в импровизации.
После гибели пианиста его соратники, контрабасист Дан Берглунд и барабанщик Магнус Эстрём, основали каждый свой ансамбль, со своим почерком и своим языком.
«Afro» (1954, Norgran)
Dizzy Gillespie
Юбиляра можно было бы представить и другой записью (впрочем, с такого оборота мог бы начинаться каждый из десяти опубликованных здесь сопроводительных текстов), более характеризующей его как основоположника бибопа и прародителя современного джазового мейнстрима. На эту роль подошли бы, например, филигранный альбом «Bird and Diz», захватывающий диалог Гиллеспи с Чарли Паркером, или легендарный концертник «Jazz at Massey Hall», где та же пара вместе с пианистом Бадом Пауэллом, контрабасистом Чарльзом Мингусом и барабанщик Максом Роучем демонстрирует потрясающий полет музыкальной фантазии и упивание свободой в реальном времени. Если некоторых деятелей современного мейнстрима иногда можно упрекнуть в излишней приверженности испытанным схемам и упоре на технику в ущерб искусству, то Гиллеспи и его товарищи на этих записях, напротив, доказывают, что джаз — это живая жизнь, которая даже в заданных рамках будет протекать по одной ей известным законам. Но хочется упомянуть и еще одну сторону творчества Гиллеспи. Он был одним из первых, кто смог легко соединить джаз с латинскими ритмами (сегодня Latin jazz — одно из магистральных направлений современной импровизационной музыки; в 2012 году в американской музыкальной индустрии случился грандиозный скандал, когда премия «Грэмми» лишилась номинации «Лучший альбом латинского джаза», и уже на следующий год номинация вернулась в строй). Альбом делится на две части. Первые четыре номера записаны большим составом, аранжировки для которого сделал кубинский композитор Чико О’Фаррилл. Последние три номера играет куда более скромный состав, однако звучание их не сильно менее насыщенно благодаря тому, что в них, как и в первых четырех, звучит расширенная (кубинская) перкуссионная секция. «Manteca Theme», «A Night in Tunisia», «Con Alma» и даже сочиненный за восемнадцать лет до этой записи «Caravan» звучат здесь как радостные гимны сочной, богатой впечатлениями и красками жизни и представляют собой лучшие образцы афро-кубинской музыки.
